Внезапно дверь в комнату распахнулась и порыв сквозняка взметнул прозрачные занавески на балконной двери. В проёме стоял возбуждённый секретарь, Матвир Тавиллис, чего раньше никогда не случалось. Собственно, Матвир оставался секретарём ещё и потому, что всегда, при каких бы то ни было обстоятельствах, строго придерживался правил этикета. Это была основная черта, которую ценил герцог Лаэртский в своём верном слуге и помощнике. И вот сейчас этот оплот вежливости ворвался в святая святых – спальню хозяина, да ещё в каком виде! Лицо раскраснелось, как у какого-то примата, острые кончики ушей возбуждённо подёргивались, золотистая коса, краса и гордость дома Урквадзал, растрепанная, была непозволительно перекинута через плечо вперёд и вздымалась на груди в такт дыханию.