– Бедненький, – говорит. – Машиной ноги оторвало, это, наверное, больно.
– А меня вы, – спрашиваю, – уже обмерили? Сколько там по вашим подсчётам?
– Ты, – спрашивает, – когда на линию выходить думаешь? Или транспорт лучше кому другому отдать, более перспективному?
Боротиил даже поморщился. Но ничего, осталось немного, а время у него есть.
А что больше всего меня удивило – одежда. Такое впечатление, что набирались они на этой планете веками. Каждый в своё одет. Нет, понятно, что в основном всё обветшало, порвалось, и так далее. Но, блин, пушкинскую крылатку от турецких джинсов я в любом виде отличу. Да и кто угодно. Так вот эти жмурики все в разном были. У одного комбез почти как у меня, только без верхней части, другие в рубашках цивильных, ну если не считать того, что они все драные и грязные. А один вообще в таком жилете, что кажется, он его с Кисы Воробьянинова снял. Ну, помните, там, вроде, лунный двухцветный ещё был? Вот как раз такой. Правда, никакой другой одежды на этом зомбаке вообще не было, но, блин, жилет!
Боже, Герасим, как же ты вовремя. Я падаю вправо, откатываюсь и тут же встаю с поднятыми руками. У худого, похоже, с реакцией не очень, потому что выстрел всё-таки гремит. Ещё эхо на складе, небось у всех уши заложило. У меня-то уж точно.