Аграфка стоит, ушками смущённо подёргивает, и молчок. Видать, конструктивных предложений никаких. Герасим тоже решил своё имя полностью оправдать. А значит, придётся мне в одного решения принимать. Ну, тогда чтобы не возмущались, если кому что не понравится.
– Ты прав. Сигнатуры сходятся. Видимо, я ошибся в расчётах.
– Благодарю вас, молодой человек. То, что вы сейчас дали – действительно важный аксессуар.
При этой мысли Урквадзал поморщился. В последние века среди мало живущих обезьянышей уважение к старшей расе почти полностью пропало. Пользуясь тем, что дают им аграфы, эти приматы забывают о почтении к дающему. Разве так положено относиться к тем, кто предоставляет технологии, к тем, кто, в конце концов, просто может быть ровесником прапрадеда любого из живущих сейчас. Что значат их несчастные две с половиной сотни лет, которые люди выдают за своё достижение, хотя и основываются в их глупых опытах на тех данных, что предоставили учёные Империи? Ничто, если сравнивать даже с восемью веками самого Боротиэля. А ведь пока ещё жив даже его дядя – Император Матаварим Сахури, Рождённый в лоне Древа. А ведь его возраст в прошлом году перевалил за тысячу.
Усмехнулся я так, чтобы Санир заметил, и за аграфкой следом. Захожу, а она уже в чём мать родила стоит, и, понятно, ни в какую медкапсулу ложиться не собирается. Ну, а зачем ещё можно в трюм идти? Не грузить же.
– Никаких девочек нет, я здесь одна. Кстати, никто не объяснит, почему?