Она ещё раз глянула на меня и вдруг мгновенно покраснела.
Ну, кто же ещё там мог быть, как не бригадир?
– Ты что? – я даже удивился. – Это тот самый напиток, которым ты меня поила. В кэше синтезатора рецепт остался, вот я его и воспроизвёл.
– Герыч, дорогой, нам больше и не надо. Или мы к тому времени на станции будем, или нас по пути взорвут. В любом случае хватит.
– Очень похоже, – отвечает. – Каждое существо несёт в себе как свет, так и тьму. И от того, что оно выберет, какую комбинацию двух начал в себе построит, что станет развивать, зависит, будет ли оно эволюционировать или деградировать.
И снова Тавадиэль почти ничего не поняла. Точку в разговоре поставила всё та же правая рука Тутарчи. Во время монолога он умудрился довести её почти до промежности. Принцесса сидела ни жива, ни мертва. С одной стороны, очень хотелось ударить наглого хумана в ухо, чтобы навсегда потерял к ней грязный интерес. Но тогда она рисковала остаться без проводника.