Мы не здоровались, хотя поначалу я пыталась… года три пыталась быть вежливой, но потом как-то примирилась с бестактностью своих сторожей.
Но я не стала задерживаться на пороге – быстро войдя в здание, прошла на кухню, остановилась на миг, оглядывая десятки шкафов и шкафчиков, и попыталась найти аптечку. Увы, через десять минут торопливого, но все же занявшего время осмотра обнаружила лишь кровь в специальном холодильнике. Несколько секунд потрясенно смотрела на пакеты с красной пугающей жидкостью, потом вспомнила, что Аделард вампир, и все стало ясно – взяла сразу два пакета, надеюсь, ему хватит, если нет, я вернусь. Потом нашла бутылки с водой, взяла пять, в надежде, что мне хватит, чтобы промыть его раны. А в одной из комнат, оказавшейся кладовой, хранилось постельное белье в упаковке. Захватила одну из наволочек, собираясь порвать на бинты. Там же обнаружила совершенно новый, тоже в упаковке, фонарик. Со всем нехитрым скарбом поторопилась обратно вниз.
Я решительно посмотрела в глаза женщины. Решительно, с уверенностью, которую вообще не испытывала, и мысленно уговаривая себя не бояться, по причине того, что оборотница не посмеет меня и пальцем тронуть. Не посмеет. Не должна. Черт, как страшно…
– Наверное, самую правильную вещь в своей жизни, – тихо ответила я.
– Качина, – повторил низким голосом сидящий в кресле перед неработающим телевизором мужчина, – переводится – красивая, как куколка.
– Он, – Кел снова вытер слезы, – придает особый вкус и сытость.