– Что ты предлагаешь? – резко спросил Лидул ярл.
– Как думает почтенный Халид, не пора ли нашему обществу трогаться и плыть?
– Ты сказал, что у тебя есть сын, – напомнила Дана, – а жен у тебя сколько?
Центральная площадь была не слишком большой, и почти всю ее занимал храм все того же Свентовита, круглый, под конической крышей, и весь покрытый резьбой. Каждый столб, доска, перекладина – все резное и расписанное красками. Площадь окружали бревенчатые или обшитые досками дома в два-три этажа, украшенные резьбой.
– Первый кубок, – провозгласил Рюрик, – за Хакона конунга!
Улыбка разделила бороду и усы Вадима и вновь свела их, замкнув уста. Когда Хуфин только появился, ему хотелось одного – пусть утконосый как-нибудь сам прикончит Хакона, без него. Но теперь, испытав усладу чужого раболепия, Вадим отказался от своего желания. Если конунга порешит Убийца, он никогда уже не взглянет на Вадима вот так вот, снизу вверх. Утконосый поднимется на ступеньку и встанет вровень со светлейшим высочеством, ибо высочество будет обязано Хуфину. Стерпеть такое унижение? Еще чего!