– А вы к какому выводу склоняетесь? – осведомился он негромко. Мягкий голос Мердока звучал почти вкрадчиво.
В свете фар стало светло, как днем. Даже ночные птицы притихли, переполошенные непривычной здесь суетой.
Его обладателя скрывали сплошные металлические ворота.
Внимательно (и неторопливо!) изучил бумаги, после чего протянул их мне.
– Стравински, – Мердок протянул руку, даже не оборачиваясь, – будьте любезны, предъявите записку Сидорова.
Хотя я сомневалась, что визитом нас почтил лично даритель.