Я кивнула и, сгорая от любопытства, торопливо попрощалась…
Я пожала плечами и послушно начала говорить…
На нем были только семейные трусы в цветочек, – уступка мадам Цацуевой, которая строчила жалобы во все инстанции, требуя оградить от непристойного зрелища женщин и невинных детей.
– Я же должна вам помогать, – возразила я, морщась от боли.
Роза подняла голову и заговорщицки мне подмигнула. Я чуть не застонала вслух: только этого не хватало! От попыток устроить мою личную жизнь, периодически предпринимаемых то бабулей, то сестренкой, хотелось лезть на стенку и швыряться тяжелыми тупыми предметами. Но толку-то?
«Подготовилась!» – подумала я с веселой злостью.