– Хотелось бы мне знать, Стравински, почему вор намеревался проникнуть именно на рабочее место госпожи Марцелины… – произнес Мердок задумчиво и доел-таки кекс.
Несмотря на ранний час, Мердок был безукоризненно выбрит, а о стрелки на его брюках можно было порезаться.
– Перехотите! – отрезала я. – Этот мой. Или человек – или водяной. Выбирайте!
Заговорил Потапыч, только выпив первую чашку.
И чуть не столкнулась с Мердоком, который как раз вышел из спальни бабули, трепетно прижимая к груди трехлитровую банку.
Я попыталась вспомнить, сколько там было сигарет… А, да какая разница? Возьму новую.