Скользнув по мне безразличным взглядом, он уверенно двинулся к той самой комнате. А ведь впечатляющий экземпляр: русоволосый битюг со сбитыми кулаками, свернутым набок носом и порванным ухом.
Мердок чуть поморщился от моей прямолинейности.
В кабинете наступила звенящая тишина, только дежурный гулко сглотнул.
Мердок даже не вздрогнул – железное самообладание! – только протянул руку… и отобрал у меня полотенце.
– У нас не слишком много времени, – заметил Мердок, останавливаясь за моей спиной. – Так что предлагаю поговорить по существу.
Мердок, конечно, прав, но Цацуева выглядела такой бледной и несчастной, что язык не поворачивался ее упрекать.