– У меня другое образование. Усено был одновременно психиатром и неврологом. Он изучал циркуляцию, цепь жестокости. Я подключился к его исследованиям. Вернулся на факультет. Приобрел новые, узкоспециальные знания. И мы смогли объединиться, чтобы открыть клинику.
– Вы всегда хотели только одного – разрушить барьер, возведенный вашим страхом… – Уже произнося эти слова, Лоик ухватился за последний факт, естественно вытекающий из всего сказанного. – Единственным подопытным были вы сами.
– Возможно, он хотел понаблюдать за мной под другим углом…
– Сколько тут? – спросил оцепеневший Эрван.
Потом – никаких воспоминаний. Без сомнения, солнце появилось после полудня. Без сомнения, он спал. Он ничего не видел и ничего не слышал. Когда он снова открыл глаза, то заметил только одно: своего отца на носу с автоматом на изготовку, совершенно неподвижного. Белый воитель в черном мире – никогда еще Старик не казался ему таким настоящим, таким соответствующим обстановке.
Сейчас он был один. Наконец-то. За окном спальни – усыпанная золотой пыльцой и укутанная туманом мечта. Вдали – купола и колокольни Флоренции, красные крыши, розовые крыши, узкие улочки, переполненные шедеврами. Чуть ближе – откосы холма с россыпью безмятежных дворцов, уже начавших наливаться солнцем: празднество света этим вечером заканчивалось во всей своей красе медовыми или золотыми сумерками – на выбор, в зависимости от настроения.