Одри, тусклые волосы, брезентовая куртка, старается казаться незаметной. Фавини, марсельский бабник по прозвищу Сардинка, явно перевозбужденный присутствием Гаэль. Тонфа, в неизменном черном костюме, серьезный и торжественный, как карающий меч правосудия.
Внезапно противомоскитная сетка, закрепленная на навесе, распахнулась, как в кукольном театре. Сальво влетел в каюту. С чемоданом под мышкой, налитыми кровью глазами и блестящей от пота кожей.
Добравшись до вершины очередного пригорка, они получили обзор на сто восемьдесят градусов: рощи, поля, запертые дома. Ни следа человеческого присутствия. Никаких солдат и тем более никакого Фарабо. Они переглянулись, запыхавшись: холодно им не было – спасибо водонепроницаемым костюмам, – но они уже выдохлись.
– Добровольцах? В приюте для душевнобольных?
– Нет, Грегуар. Только вы сами можете это сделать.
– В то время они работали в сотрудничестве с фармацевтическими лабораториями и составляли протоколы тестов, которые проводили на пациентах-добровольцах.