Гаэль молча молилась – не Богу, а судьбе: Эрик Кац должен выжить. Чтобы ответить на вопросы, разумеется, но еще и потому, что существование психиатра не могло закончиться так глупо. Несмотря на все подозрения, объектом которых он был, она испытывала некую нежность к этому странному субъекту. Она не желала признаваться себе, но сеансы с ним – если отвлечься от собственных чувственных закидонов – пошли ей на пользу. Сейчас она вспоминала о них как о регулярных приливах, приносящих облегчение и покой.