– Я оборвала все контакты с ним в девяностых годах.
Она молчала, опустив голову. Можно было подумать, что она плачет или собирается с мыслями. Эрван догадывался, что она скорее смеется над его наивностью.
Впервые блаженная улыбка исчезла с лица старухи. Ее глаза засветились ярче на кварцевом лице.
– Никто, кроме тутси. В домах полно ловушек. Зайдешь, и клетка за тобой захлопнется. А иногда, чтобы пройти, надо ползти, и полтела застревает. А по ту сторону – тутси, и он тебя придушит, если ты ему не понравишься.
– А кто здесь говорит о процедуре? Нам ведь нужно было не засадить этих гадов, а выяснить имена сообщников.
Подобные данные не могли исчезнуть без серьезной помощи и подтасовки. После соответствующего судебного постановления только прокуратура, судебный следователь или лицо, отвечающее за расследование, могли принять решение о деликатном характере дела и придании ему секретного статуса. Только в этом случае не было никакого способа узнать ни кто занимался расследованием, ни даже существовало ли оно в принципе.