На протяжении двух часов, в молчании, нарушаемом только каплями дождя и треском углей, он рассказывал безумную историю происхождения их отца. Они все давно уже подозревали, что Падре не был ни бретонцем, ни наследником династии шуанов, но никто не был готов ни к женщине, обритой во время Освобождения, ни к маленькому мальчику в заточении, ни к развратной матери с вырезанной на лбу свастикой, подвергающей грубому сексуальному насилию собственного сына, а потом умершей и гниющей радом со своим Kleiner Bastard.