– Не скромничай: есть еще и ООН, и неправительственные организации.
Бойцы разоружили их отряд без единого выстрела. Они тоже не горели желанием обнаружить свое присутствие. В этих местах бродили разные группы. Морван не шелохнулся – они не заметили ствол, засунутый сзади за пояс, но и речи не могло быть, чтобы им воспользоваться. Не говоря ни слова, мау-мау сделали знак следовать за ними и привели на лужайку, окруженную лианами и папоротниками. Четыре бойца окружали их, двое держали под прицелом сзади. От этих парней несло смертью. Несмотря на их верования, они были готовы умереть в любой момент. Один день существования – уже неплохой выигрыш.
В густой растительности на берегу стояли бойцы, неподвижные, как каменные часовые, сжимая в руках «калаши». Эрван приложил ко лбу руку козырьком: впервые он видел солдат в деле, а не пьяными или сонными, как на пропускных пунктах. Этим было не больше двадцати лет. Сливаясь с окружением, они казались порождением мангровых лесов, кусочками растительного пазла.
– Какова была роль Фарабо? Зачем было переводить его из Бельгии?
– Как получилось, что с таким послужным списком он оказался в обычной тюрьме?
Эрван с улыбкой зашел в мастерскую. В лофте тоже никаких сюрпризов: необработанные поверхности, индустриальный стиль, переработанные материалы. Шестьдесят квадратных метров в одном духе. Слева – открытая кухня. В глубине – металлическая лестница, ведущая в мезонин, разделенный на спальни. По центру – длинный семейный стол, как в тридцатые годы. На потолке неизбежные светильники в нью-йоркском стиле из начищенного металла. Зачетный список для публикации в «Elle Décoration».