– Я отсюда родом. И если бы не твой брат, здесь бы и оставалась.
– К чему вы ведете? – закричал Лоик. – Все, что вам после этого удалось, – это сбежать из Конго и исчезнуть. Вы поменяли имя и начали свою карьеру психиатра-психопата в Бельгии. Какая связь с опытами последних лет?
Мефисто был прямой противоположностью Духу Мертвых. Тутси – высокий и тонкий, этот – коренастый и раздавшийся в ширину. У лидера Фронта освобождения профиль был острый, как лезвие дротика, а голова Фаустина круглая, словно из искореженной жести. Первый казался выросшим на равнине, второй – пробившимся из дыры. Оба воплощали собой худшие клише своей этнической группы.
– В клинике Стенли. Просто чтобы свести концы с концами. Я действую через черных и…
– Твой отец голосовал там. У него есть право на место на кладбище. И он всегда хотел быть похороненным там, без всякой помпы.
Жако представлял собой типичную старую Африку. Фламандские корни, акцент такой, что уши вянут, тщедушное тело, вдобавок иссушенное всеми болезнями, которые только можно подхватить в тропиках. «Одни кости остались!» – говаривал он сам, щупая себя за тощие ляжки. Седоватая щетина шестидесятилетнего, за спиной – курс выживания: наемник в Анголе, пилот у Мобуту, начальник лесопильни в бельгийских компаниях, начальник рудника у южноафриканцев, Жако – настоящее его имя было Жак де Бенер или что-то вроде того – все повидал, все знал, все перенес. Много раз его едва не убили – люди, болезни, животные или сама природа. Его брали в плен, пытали, приговаривали, но вот он, по-прежнему здесь, бодрячок бодрячком. «Я в жизни не заплатил ни гроша налогов!» – возглашал он, подводя итог своему существованию.