– У вас нет ни одного больного? – удивился он, оглядывая помещение.
После столкновения с Фарабо Лоик действовал как сомнамбула в плену у собственного кошмара. Наметив цель – устроить скромные и безупречные похороны сестры, – он ни разу не глянул по сторонам, отбрасывая любую мысль, которая не касалась непосредственно процедур. Дать волю рассудку означало взорвать его. Так он и плыл, что днем, что ночью, спустив все паруса, переведя мотор на самые малые обороты, опасаясь бушующего ветра отчаяния и безумия, который его подстерегал.
– А почему нет? – спросил он, торопливо отпивая еще глоток.
Лоик искоса на нее поглядывал: темная юбка, черная водолазка, жемчужное колье. Траур на итальянский манер. По дороге он спросил у Софии, откуда взялось такое имя – название игры в казино. Когда-то, по утверждению Джованни, он выиграл с нею «большой куш». Простота и наивность объяснения усилили его удивление – это было совсем не в духе изворотливого и смертоносного жестянщика.
Он зашел в дом через черный ход, чтобы избежать фотографов, дежуривших перед подъездом. Лоик передал ему ключи от квартиры. Кризисные меры. Все было погружено во мрак. Он прошел через кухню, потом по коридору, который вел к общим комнатам.
– Сиди и не дергайся, – приказал он Лоику, вылезая из машины.