– А совсем в глубине лужа… когда нас выводят из камер, чтоб отвести в лазарет, надо пройти по мосткам над водой. А там лебеди, цапли, утки…
София не ответила: она осторожно взбиралась по грубым ступенькам, лицо ее терялось в тени. В центре лестничной площадки старый фонарь бросал на стены отсветы в форме ромбов и звезд.
Мужчина улыбнулся и схватил его за затылок, как браконьер, поймавший зайца. Если хоть немного повезет, его просто сильно отделают. Когда они заставили его опуститься на колени перед радиатором «ягуара», он понял, что его убьют на глазах жены и детей.
– Пойду соберу сумки, – заключил Морван, поднимаясь. – Не жалеешь?
– Простите, я не понимаю термина «декомпенсация».
Эрван по-прежнему все записывал – дословно то, что говорила Фила, – но больше ничего не анализировал.