– Да я только начал. Что это за история со схемами, которые убийца чертил на земле?
Сандоваль был копом уравновешенным, опытным, методичным. Для облавы на безумца на дорогах Иль-де-Франс лучше не придумаешь. А вот чтобы представить себе злокозненную интригу с корнями, уходящими в Заир сорокалетней давности, а сегодня метящую в клан Морванов, причем с призраком-фетишистом в качестве главного подозреваемого, – на эту роль лучше было подыскать кого-то другого.
Эрван снова поискал их глазами, но они исчезли. В это мгновение свет переменился: стеклянистый, трепещущий, он погрузил пейзаж в атмосферу аквариума. Горячий воздух стал липким. Он поднял глаза и обнаружил поверх верхушек деревьев скопище черных туч, готовых взорваться молниями. Вечерние дожди. Словно отзываясь, запахи усилились – так бойцы смыкают ряды перед боем. Они погружались в конец дня, как в зловонное болото.
Два залпа столкнулись: гранатометчик попал в «апаш», когда тот уже выпустил снаряд. Эрван пополз, стараясь убраться подальше от пекла, в страхе, что сейчас рванут заряды на борту вертолета. Опрысканное горючим, поселение занялось пламенем. Его маленькие серые клеточки зациклились на одном слове: река. Добраться до нее, пока огненный прилив не унес его. Одна улица, шире остальных, потом другая. Облепленный грязью, прикрывая рот воротом рубашки, он чувствовал себя големом, пражским исполином, глиняной статуей, порожденной человеческой магией.
И все же, оказавшись на середине луга, он замедлил шаг, снова почувствовав, что он слишком уж на виду – и что за ним следят. В то же время до деревьев оставалось еще метров двести. На такой дистанции невозможно попасть.
– Безапелляционность молодости… – пробормотал Грегуар.