«Все в порядке…» – вспомнил Морван. Жако не потерял чувства юмора. А главное – инстинкта самосохранения: если бы он написал правду, Старик не приехал бы.
– «Фельятинки», да. Всего лишь официальная вывеска…
Оружейник продолжал давать советы, но Лоик уже нажал на спусковой крючок. Он не последовал ни одному указанию Комба. Не задержал дыхания. Не принял жесткую стойку. Напротив: он мягко принимал на себя отдачу, потом расслаблял руки, прежде чем снова выстрелить. Каждая детонация словно раскалывала реальность, оставляя в ней черную дымящуюся дыру. Ему это дико нравилось. Этот разрыв – он как наркотик. Отстреляться раз и навсегда, а потом исчезнуть через служебный выход…
Коп издал мрачный смешок и пообещал держать его в курсе.
Эрван мог бы ему ответить. Такое с Мэгги случалось уже дважды. По чистой случайности младшего в тот момент не оказалось рядом. Зато сам он не упустил ничего: сердечная аритмия, конвульсии, жар… После второго криза, в начале двухтысячных, врачи рекомендовали частичное удаление щитовидной железы. Надо полагать, что они удалили недостаточно.
Никто не был в курсе существования этой отметины – Мэгги скрыла ее под увечьями, якобы нанесенными Человеком-гвоздем. Никто, кроме Грегуара Морвана, Мэгги и… Мишеля де Пернека.