– Переберете здесь все книги, – приказал он. – Мне нужен анализ любых, даже самых слабых отпечатков.
Полковник расхохотался, но его люди оставались серьезными, как епископы на церковном соборе. По четырем углам поляны были сложены в штабеля длинные металлические коробки – как гробы. Одна из них была приоткрыта, и внутри виднелся корпус цвета хаки и ручка для переноски. Пусковая установка. Даже на таком расстоянии Эрван различил специфические очертания «FGM-148 джавелин», американской разрушительной машинки, которая доказала свою эффективность против иракских танков.
Новая пауза. На этот раз она была уверена, что он записывает.
– Как Фарабо умудрился снова исчезнуть со всех радаров?
Он шагнул вперед. Психоаналитик отступил. Внезапно все зашаталось. Лучи солнца, падающие в оконный проем, белые стены, плетеный ковер на полу. Психиатр держал в руках фотографию, как держат крест перед вампиром. Грегуар мгновенно узнал женские черты, и его сердце выпрыгнуло из груди с яростью раскаленной пули, вылетевшей из дула.
Наконец офицер судебной полиции испустила глубокий низкий стон, и ворота отворились; Гаэль представила, что наверняка она так же стонет в момент оргазма. Внутрь вело несколько ступенек, заканчиваясь в тамбуре, перегороженном решеткой с необычным узором – силуэты и символы, напоминающие египетские иероглифы. Утренние цветы стояли прямо перед ней, еще свежие. Гаэль вспомнила силуэт Каца, несущего букет. Над этой историей витал густой туман тайны, граничащей с безумием.