– У Нсеко не было акций, а Монтефиори не успел заново выкупить свои.
Единственное преимущество наркотика – его мир неизменен. Кварталы, мерзкие морды дилеров, цены, видимость тайников и подполья – ничто никогда не меняется. Лоика передернуло при мысли, что придется снова туда погрузиться. Во имя правого дела. Его план сработает только после определенной дозы.
Скамеечка для молитв стояла напротив, наводя на мысль о многих часах отрешенности, бездне одинокой печали, и отметины от колен на бархате сиденья служили тому подтверждением.
Эрван знал, но не увидел связи. Увечье не имело никакого отношения к Колумбии: скорее уж оно было разновидностью африканских зверств, с которыми он уже сталкивался, или новым извращением Человека-гвоздя. У Фарабо не хватило времени на полный ритуал. Он только постарался создать сходство между своей жертвой и минконди Нижнего Конго. Большие темные глаза, маленький язык, высовывающийся из ухмыляющегося рта…
– Они ходили за наркотой по вечерам, – признал отец после короткого молчания. – На другой берег реки. На самом деле так он их и подловил. Доволен? Ну и что тебе это дает на данном этапе?
– Кадогас, шеф. Остается только молиться.