Эрван заткнулся: он находился в окружении бойцов более эффективных и ловких, чем он сам, – не исключая Лоика.
Она была такая маленькая, худая и враждебная, что он подумал о кукле, сделанной из колючей проволоки. И ее платье, и ее кожа были именно такого цвета. Вместо ответа он сплюнул на землю – комки темной слизи забили ему горло.
Лоик был один на похоронах Гаэль. И Гаэль была одна в склепе на кладбище Монпарнас.
– Все это, вместе взятое. Только продлилось недолго. В середине двухтысячных Усено сорвался с крючка. Он был слишком выбит из колеи своим разводом и думал только о бабках. Решил развивать бизнес. А в конце концов разбился в Греции вместе с малышами.
За время полета Эрван вышел из ступора и вернул контроль над происходящим. Он опустил сиденье тутси, отволок труп назад и, открыв боковую дверцу, выбросил его в пустоту. Потом устроился рядом с русским, чтобы подробно расспросить его, стимулируя ударами приклада в морду. Продолжая вести свою развалюху, Чепик во всем признался, изъясняясь отчасти по-русски, но в конце концов дал ответы, которые звучали правдоподобно.
Ее слова казались влажными от избытка слюны – несомненно, результат нейролептиков, которые она глотала со вчерашнего дня. Обычно эти медикаменты сушат горло, но Мэгги, напротив, начинала от них хлюпать, как слизняк.