Лоик не мог вспомнить, чему соответствует это звание: капитану или майору. Во всяком случае, достаточно, чтобы вести уголовное расследование. Мужчина подтвердил, что дело Монтефиори поручено ему. Светлые волосы, сбрызнутые лаком, лет сорока, он отличался той бесцветностью, которая бывает иногда присуща итальянцам с севера страны, скорее смахивающим на немцев.
Эрван ехал по автомагистрали на восток Парижа. Он потерял еще несколько часов в обществе Софии, но «потерял» не совсем правильное слово. Скорее он кое-что нашел, хотя сам еще не знал, что именно. Слишком сильным было утешение, слишком слабым соучастие.
Один из чернокожих еще дергался. Морван метнулся и разнес ему череп. Осторожно двинулся к обезьяне, которая по-прежнему крутилась на месте, достал нож и умудрился перерезать ремень автомата. Зверек кинулся в сторону и спрятался на дереве, в нескольких метрах над своими остывающими хозяевами.
Ответ он получит через несколько минут. У Лионского вокзала он свернул с набережных и двинулся налево, к бульвару Дидро. Чтобы проветрить мозги – он больше не мог прокручивать в голове вопросы без ответов, – он решил дать себе передышку и сосредоточился на той сволочи, которую собирался разбудить.
Вдруг она заметила его. Руки в карманах, под огромной афишей выставки Сальвадора Дали, Кац стоял перед центральным входом.
– Жаль, мой мальчик, но это подождет. Нужно немедленно отправляться в дорогу, если мы хотим перехватить самолет Чепика.