– Во всяком случае, он неосторожен. Согласно моим источникам, он сейчас там.
– Убийца, о котором я говорю, сумел расплодиться, и не исключено, что некоторые из его потомков побывали у вас. Повторяю: я гляну на ваши списки и исчезну.
Вдруг в глубине парилки что-то блеснуло. В завершение своих признаний Ласей упомянул об убийстве Кати Фонтана, утверждая, что это Фарабо ему рассказал: «Он говорил о молодой женщине, о свастике, которую ваш отец вырезал у нее на…» Эрван прервал его и пригрозил, что ударит, но пропустил главное: Тьерри Фарабо, возможно, мог рассказать психиатру историю Кати (по крайней мере, в том виде, в каком сам ее знал), но никоим образом не мог упомянуть о свастике, вырезанной на лбу.
– Как ты можешь быть уверен? – спросил Эрван.
– Пей хоть мочу тибетского ламы, если хочешь, но закончи свою историю. Над чем работали Ласей и Усено?
– Погодите. Вы хотите сказать, что они были знакомы до Лонтано?