Теперь она окончательно приняла вертикальное положение и уселась на диване с горящими глазами, машинально сжимая сумочку обеими руками.
Он и не пытался быть вежливым, но врача это не смущало. На пороге смерти учтивость не в ходу.
– В некотором смысле она и была его болезнью.
Обезьяна, не спуская пальца со спускового крючка, скосила троих мау-мау. Все бросились на землю, кроме командира, который застыл в потрясении. Пуля в голову: Морван выхватил свой ствол и снял его первым. Потом развернулся и вогнал следующую пулю в сердце одного из двух охранников, которые пытались в него прицелиться. Тридцать лет упражнений в стендовой стрельбе – в этом вся разница.
Кац попытался заговорить, но только выплюнул красноватую слизь. Гаэль вспомнила первые сеансы на улице Николо. Свою зарождающуюся любовь к загадочному врачу. Хитрости, чтобы его завлечь. Приступы тоски, вызванные его холодностью. Она горько плакала.
– Почти: в Эльзасе. И там жил до института.