– НЕТ! На каком языке я должен вам объяснять? Ни у меня, ни у кого-либо из семьи не было с ней никаких контактов. Она отказалась от нас. Она больше не хотела о нас слышать…
Ему показалось, что лицо матери дрогнуло. Нет. Простой блик от монитора или отсвет потолочного светильника, поставленного на минимум.
Он приподнялся: стены вспучивались, пол проваливался, потолок провисал, как налитый водой тент. Зажигалка: он еще мог поджечь свою конуру, чтобы поднять тревогу. Но он не мог найти эту зажигалку, он ничего не видел и встать на ноги тоже не мог. Хотел закричать, но ни звука не вылетело из забитого песком горла. Скорее стоны, которые раздирали все тело. Рыдания. Жалобы. Хрипы. Вылезай отсюда.
– Я уже давно бросил подсчитывать. Лет двадцать, думаю…
Чернокожий дрожал в ярко-красной мгле. Не отвечая, Морван закрепил фонарь на голове, потом повязал свой шарф на манер тюрбана.
Только в это мгновение Лоика озарило. Он ошибался: де Пернек – Ласей хотел не вылечиться, а высвободиться.