Хибара Большого Джи была освещена всю ночь. Чтобы ускорить цветение своих насаждений, он был вынужден держать их на свету больше шестнадцати часов в день. В гетто его берлога напоминала гигантскую лампу из соляного кристалла в глубине свалки.
Он не смог добавить ни слова, но ощущал глубокое сопереживание. Он думал о себе, о Лоике, но главное – о Гаэль. У Морванов тоже каждый ребенок вырос под знаком ненависти.
– Было, конечно, и немало других. Но похоронить заживо жреца-фетишиста в Нижнем Конго – не лучшая идея.
Эрван чуть было не ответил, что не желает больше слышать про этот проклятый город. И единственное, что его интересует сегодня, – это здесь и сейчас. Но святой отец уже объяснял, что снял для него копии и приготовил посылку.
В результате, получив свидетельство о школьном образовании, Грегуар уходит в армию и становится полицейским – как говорили в те времена, «охранником порядка». Он начинает вести себя лучше. Форма и дисциплина возвращают его к нормальной жизни, по крайней мере внешне.
У Эрвана на плече по-прежнему висела сумка, выданная Морваном сегодня утром. Ему вдруг показалось, что девятимиллиметровый «глок» стал весить целую тонну.