– Мне нужно кое-что проверить. Гаэль говорила о чем-то странном.
Эрван тоже проснулся и теперь пытался понять, осталось ли в его теле хоть одно место, которое бы не ломило. Поднявшись на ноги под навесом, он первым делом увидел толпу, рассеянную по двум настилам. Потом – поверхность Луалабы. Волны меняли цвет, но не тон: красный, охряной, желтый, бежевый, шоколадный… После отплытия берега раздвинулись, как огромный зеленый занавес, и река стала такой же просторной и ослепительной, как и небеса над ней. Ощущение, что ты находишься в открытом море. Но сейчас пейзаж изменился. Они пересекали папирусовое болото, нечто вроде зарослей-амфибий, чьи берега представляли собой непролазные сети.
– Есть тут настоящий врач, чтобы помочь живому? – заорал он в коридор.
– Могу я задать тебе вопрос? – крикнула Гаэль.
В начале 1971 года психиатр Мишель де Пернек запросил из Франции сведения на пациента, который так его заинтересовал. Наверное, он заплатил детективу, попросил помощи у коллеги-психиатра или же мобилизовал группу студентов, – во всяком случае, анкету он получил исчерпывающую. Полицейские отчеты, вырезки из прессы, свидетельские показания, акты гражданского состояния, выводы экспертов: в досье содержалось все необходимое, чтобы подробно отследить чудовищное детство Грегуара Морвана.
Запах табака смешивался с волнами маслянистых испарений. Он подумал о душных миазмах деревенских костров, витающих над равнинами. Эти порывы горелого воздуха всегда вызывали в нем чувство странного наслаждения. Аромат смерти…