Нет, надо идти другим путем. Но, не завершивший процесс индустриализации Советский Союз один не выстоит против гитлеровской Германии, покорившей всю Европу. Или выстоит, но, как и в их истории, понесет ужасные людские и материальные потери. Сейчас ему, Сталину, это очевидно, как никогда. Кроме того, а разве он может отказаться от сотрудничества с силой, способной доставить вот эти книги к нему в кабинет? А ведь вместо них могла оказаться бомба, или пуля, выпущенная в затылок.
Все выше, и выше, и выше… Старенькая девятиэтажка с неработающим лифтом и лестничными площадками, пропахшими запахами кошачьего (и не только кошачьего) туалета. Вот уж не думал, что в славном граде Петра есть такие дома. Как назло, крайне нужный мне профессор Архангельский проживает на последнем этаже. Интересно, он улучшает свою физическую форму, бегая по лестницам туда-сюда, или уединился в своей раковине подобно отшельнику-анахорету? Я бы на его месте точно уединился, сил моих нет. А ведь считал, что нахожусь в превосходной физической форме. Говорят, что царских путей нет в математике, так вот их нет и в девятиэтажке с поломанным лифтом — могу лично это подтвердить. Если тебе нужен человек, то будь любезен, лезь за ним лично на своих двоих на самый верх. Среди своих коллег, да и по картотекам нашей конторы, профессор слыл безвредным чудаком, влюбленным в свою палеоклиматологию. При этом он не поддерживал разговоров о политике, не подписывал фрондирующих писем, и не ходил на марши протеста, а значит не получал никаких западных грантов, и жил, как говорится на одну зарплату. Кроме того, его любимая палеоклиматология до самого последнего момента не входила в круг государственных стратегических интересов, а значит, и его профессорская зарплата формировалась по остаточному принципу.
— Нет, — сделал вывод старший сержант, — фигура, лежащая на земле — это не спутник, а спутница этого юноши. Ее лицо гладкое, без признаков бороды, и с более мягкими чертами. Это могло бы ничего и не значить, но из-под кожаной рубахи у коренастой девы выпирали два неоспоримых достоинства, примерно шестого, или, возможно, даже больше, размера. Млекопитающая — что с нее взять.
Коллеги, переглянулись, потом дружно кивнули. Решение «в узком кругу» было принято. Эти люди просто не могли поступить иначе. Будь они другими, они бы вместе с прочими хищниками рвали бы на части ослабевшую страну, вместо того, чтобы с большим трудом пытаться поднять ее с колен. Труд тяжелый и неблагодарный, ибо если не сделал что-то, то это всегда плохо, а если даже и сделал, то мало. Теперь, когда некий внутренний Рубикон был уже перейден, все присутствующие взглянули на президента, ожидая конкретных указаний.
То же самое ОДАБ, то есть боеприпас, снаряженный вместо обычной взрывчатки, ну, к примеру, бензином. Первый, внутренний детонатор, вызывает распыление горючей смеси в воздухе, а несколько внешних, закрепленных на корпусе, сработав с задержкой в одну-две секунды, вызывают ее воспламенение. Процесс напоминает работу поршневого двигателя, лишь с той разницей, что энергия взрыва канализуется не в работу мотора, а в создание ударной и термической волны. Ударная волна настолько мощная, что единичной бомбы попавшей в здание германского Рейхстага или Вестминстерского аббатства хватит для того, чтобы эти сооружения превратились в кучу мелкого щебня высотой в полтора — два метра. Искать человеческие тела под руинами будет полностью бесполезно, ибо эти боеприпасы превращают их в фарш.
— Ну, как хотите… Стойте на своей стороне, — ответил Сталин, — Кстати, как вас лучше называть, господин или товарищ, Путин.