Все выше, и выше, и выше… Старенькая девятиэтажка с неработающим лифтом и лестничными площадками, пропахшими запахами кошачьего (и не только кошачьего) туалета. Вот уж не думал, что в славном граде Петра есть такие дома. Как назло, крайне нужный мне профессор Архангельский проживает на последнем этаже. Интересно, он улучшает свою физическую форму, бегая по лестницам туда-сюда, или уединился в своей раковине подобно отшельнику-анахорету? Я бы на его месте точно уединился, сил моих нет. А ведь считал, что нахожусь в превосходной физической форме. Говорят, что царских путей нет в математике, так вот их нет и в девятиэтажке с поломанным лифтом — могу лично это подтвердить. Если тебе нужен человек, то будь любезен, лезь за ним лично на своих двоих на самый верх. Среди своих коллег, да и по картотекам нашей конторы, профессор слыл безвредным чудаком, влюбленным в свою палеоклиматологию. При этом он не поддерживал разговоров о политике, не подписывал фрондирующих писем, и не ходил на марши протеста, а значит не получал никаких западных грантов, и жил, как говорится на одну зарплату. Кроме того, его любимая палеоклиматология до самого последнего момента не входила в круг государственных стратегических интересов, а значит, и его профессорская зарплата формировалась по остаточному принципу.