Амага показала мне язык и двинулась коридором, виляя бедрами. Хвост ее при этом задорно торчал вверх. Я только головой покачал — сарма! Парень испуганно смотрел ей вслед.
— Керим! — окликнул его Мехмед. — Мустафу спрячь. Американцам не понравится. Скажут Али, работу потеряем.
«Завтра они уйдут, — подумал Говард. — Я передам с ними письма принцепсу и понтифику Сообщу о самоубийстве Октавии, выражу сочувствие, приглашу Северину в гости. Думаю, ее удастся склонить к сотрудничеству. Если она такая нравственная, как говорит Октавия, то наверняка помешана на благе отечества. Что ж… Паксу нужны мужчины, мне — маленькие димидии. Лекарство нужно производить. Заказы растут, в Цюрихе требуют увеличить объемы. Это к лучшему, что Октавии не станет: вместе с ней умрет и тайна. Плохо менять давнего партнера, но бизнес есть бизнес».
— Люблю Запад! — воскликнул, вглядевшись в экран монитора. — Все просто, любой дебил разберется. Так… — забормотал он. — Поехали! Сигнал общей тревоги — деактивировать! Мины — деактивировать! Наружные видеокамеры, датчики движения и тепловизоры — деактивировать!.. Теперь ворота… Открыть! Прожектор на вышке… Надо же, включается с пульта. Люблю дублированные системы! Да будет свет!
— Ахмед там больше не командует, — сказал я, пряча смартфон. — Его отстранили. Уходим!
Родион Яковлевич запустил программу. Спустя мгновение экран мигнул, и они увидели мужчину, одетого в камуфляж. Он сидел за столом, сцепив перед собой руки. Сбоку лежало форменное кепи. Увидев собеседников, мужчина положил руки ладонями вниз. Движение вышло плавным, недерганным. «Хороший Интернет, — машинально отметил подполковник — И камера с высоким разрешением».