— Никогда не видел живой королевы, — сказал Ахмед. — А ты здесь кто?
Цецилия оглянулась на своих воинов. На их лицах читалось: с сенатором они согласны. Я присмотрелся к городскому войску. В отличие от квестора, оно выглядело жалко. Поношенные, неоднократно заштопанные туники, разбитые сандалии, из дыр в которых торчали грязные пальцы. Похоже, что раздербанивание казны в Малакке вошло в зенит. Не удивлюсь, если, получив бесплатных овец, Цецилия проведет их по отчетам как купленных за золото, поскольку война, как известно, кому-то мать родна.
При моем приближении ворота заскрипели, отворяясь. Навстречу выехала толстая женщина с обрюзгшим лицом. Я узнала ее. Урсула, префект города.
— Каким образом она устроила мор? — спросила Лаура. Лицо наставницы выражало гнев, и я порадовалась. Лаура ненавидит «фармацевтов. Она всегда считала, что мор — дело их рук, и Игрр это подтвердил. Теперь Лаура — союзник.
Она бросилась щупать связанных охранников. Те мычали и пытались отползти.
— Она зовет тебя «тарго». Это означает «вождь», — сказала я. — Вождю клянутся на крови. Это было?