Я различила на левой руке Льоши бронзовый браслет. Лола обезумела! Льоша — храмовый мужчина! Так выражать свои чувства при посторонних! А если узнают?
Не знаю, что подумала Нонна, но амфору с вином мне выдали. К ней — муку, приправы и кусок сала. Когда я вернулся, вода в котлах закипала. Посолив ее, я добавил приправ и стал снимать с варева пену. Девочки разболтали муку в воде, принялись за лепешки. Мы работали дружно, как некогда на пути в Рому, и скоро еда была готова. Вытащив из котлов мясо, я засыпал в жирный бульон муки. Прокипятил и разлил подливу по мискам. Амфора пошла по рукам.
Кирдым расцвел. Ежедневно сюда прибывают автобусы с туристами. Гостей ведут в Северный бург. Там они могут взглянуть на Пакс, сфотографироваться с легионерами, за отдельную плату — примерить лорику или прокатиться верхом. Счастливчики идут смотреть шоу сарм. Дальше туристов не пускают. «Нечего разносить заразу!» — говорит по этому поводу Игорь. Вернувшись в Кирдым, туристы расползаются по ресторанам и лавкам. Едят мясо из Пакса, покупают изделия «от сарм» и всякого рода сувениры. Самый ходовой из них — магнитик с лицом Амаги. По кругу магнитика идет надпись: «From Pax with Love».
Центурия маршировала красиво, и несмотря на тревогу, сжимавшую мое сердце, я залюбовалась. Занятия не прошли даром. Преторианки ступали в ногу, неся скутум на левом плече, а на правом — пилум. Грозно алели гребни на шлемах (их прикрепляют только перед боем), мерно колыхались ряды, и даже задранные в ожидании боя хвосты девочек одинаково колебались из стороны в сторону. Центурия миновал холм, и Лиона прокричала команду.
— Ахмед здесь ничего не решает. Он даже мальчишки опасается. Если американцы надавят…