В триклинии наступила тишина. Первым нарушил ее Ольг.
Дандаки захохотала, показав крупные желтые зубы. Сармы за ее спиной оскалились.
Игрр придвинул мне чашу. Я отхлебнула — вино! Божественно! Утолив, наконец, голод, я подняла взгляд и увидела, что Игрр смотрит на меня, уперев подбородок в сложенные кулаки. Конечно! Я так жрала!
— Все сделала, господин! — сказала, кланяясь.
Тебя не спасут даже в моем мире, где такие болезни лечат. Слишком поздно.
— Ты можешь это доказать? — нахмурилась Северина. — Покойная была мерзкой тварью, но я не могу поверить в твои слова. Обречь на смерть столько людей? Поставить Рому на грань краха?