Капитан вспомнил, что адмирал Штерн начинал службу именно в экипаже истребителя, и смутился.
— Согласен. Но и в бой с таким офицером не пойду. Высадим вас на Клондайке. А пока под арест.
— Это можно, — меланхолично согласился пилот. — Только Штерн вот — вот подвалит. Даст под хвост, и конец России. Это же центральная база, сердце флота. Основной ремонт маток здесь, и все снабжение через центр идет. А у нас мятеж, службу нести некому, даже на «семерке» ни ракет, ни фантомов, ни банальных зарядов на укрупненные трассеры…
Экипаж ответил ему честными широкими улыбками.
— Сумасшедший русский! — с уважением прохрипел Штерн. — Горит, но управляет! Молодец, конечно, но бой подвигами не выиграть. Бой, сынок, выигрывается планированием и четкими действиями, а не тараном купола центра управления! Потому что у меня на этот случай оборудован резервный центр, и не один! Все, что выиграл этот безумец своей смертью — несколько минут отсрочки неизбежного! Буковски, давай быстрее, ты же спортсмен! Резервный центр палубой ниже, и мне не терпится посмотреть финал!
— Старшина, общую связь! — приказал офицер так, словно требовал нечто рутинное, а не работу электроники после олл — аут.