Лючия протестующе сверкнула глазами и затрещала снова.
— Она не моя шпионка, она европейская! — сварливо и очень устало отозвался невидимый контрразведчик.
— Я понимаю. Вы — дезертиры. И очень хочете жить. Да, понимаю, но второго такого предательства не прошу. Ясно?
— Бросить бы «Внуков Даждь — бога» на их военные заводы, — сказал стрелок мечтательно. — Задолбали эти «Дьяболо». Мелкие, но до черта! А толпой и зайцы льву навешают, вот как нам.
Если честно, Буковски не понимал причин адмиральского загула. Ну не нашли русских «Чертей». Ну и что? Значит, они заблудились в космосе, выработали до конца жизненный ресурс, и… и можно про них забыть. Про них и про «тринадцатого».
— Я — преданный в нулевые… — прошептал стрелок. — Расстрелянный в пятнадцатом… оклеветанный в семнадцатом… осужденный в двадцатом… я — мобилизованный на смерть за чужую выгоду, битый и искалеченный…