— Я впечатлен исполнительностью наших сервис — служб! — признался бледный адъютант. — На борту две нуклеар, готовые взорваться, а они тем не менее заделывают пробоину и восстанавливают внутреннее давление!
Десантники дружно отдали честь и зашагали к коридору, где над аркой входа на четырех языках было написано предупреждение, что входить запрещено всем, кроме офицеров с шевроном «блитц». А офицер развернулся и побежал к генераторному отсеку. Отсек, как на любом корабле, располагался в геометрическом центре корпуса, потому что российские генераторы, самые лучшие в мире, объемные формы сложнее шара поддерживали так, что матов не хватало, а европейские, наверно, поддерживали всё, но шаровая конфигурация все равно считалась самой устойчивой. Так что — тоже в центре.
Тело оказалось ожидаемо легким, очень удобным в транспортировке, и втроем экипаж без труда вытащил пострадавшего в привычную атмосферу космической станции, где он и очухался, взбодренный взвесью родимой бетонной пыли.
— Может, действительно принять? — подал голос стрелок. — Кэп — хороший человек.
— А еще у меня есть вопросы, — сообщил офицер.
— Вы талантливый разведчик, — сообщил адмирал ласково. — Энергичный, самостоятельный. Здоровенный, наконец. Вы справитесь. Идите.