— Лишать себя работа, выслуга, пансион? — поразилась девушка. — Почему?
— Ах генерал Зееленбиндер, значит! — зловеще сказал Штерн, и адъютант снова посочувствовал дураку, установившему двери на входе в центр управления. — Целый заместитель командующего прославленным Седьмым флотом! А скажите, генерал, если целью является не Клондайк, то что мы тогда здесь делаем? Для чего‑то же вы привели сюда флот, пока я валялся без сознания?
Буревой лежал странно бледный и умиротворенный. По его лицу медленной струйкой текла кровь.
— Умница Лючия! — усмехнулся адмирал. — Ушла через сервис — порты рабочей зоны двигателя! Опасно, будем теперь знать, что возможно, но — никакого чуда. И что дальше?
Может, читатель ничего особенного не замечает в описываемых событиях. Может, в тридцатом веке человечность — норма. Хочется в это верить. Но во времена создания летописи нормой было вражескую разведчицу застрелить на месте, перед тем запытав до полусмерти. Нормой было держать потенциально враждебный контингент в складах отработанных расходников, чтоб они там сохли от радиации. Нормой было раболепие и услужливость перед начальством.
— Потеря мощности, — уверенно сказала девушка.