— Про Жанну, — напомнил я, борясь с искушением подловить его с этим вопросом и вернуть очередь себе. Но в какой-то мере мне самому хотелось исповедоваться в своих чувствах.
— Но больше всего я боюсь, что ты сейчас уйдешь.
— Ну, не знаю. Вызвали, ответил. Поставили «четыре».
Эту ночь я провел в доме дядя Миши. Жена его оказалась молчаливой и доброй женщиной. Она обработала наши ссадины и ожоги, а потом, покопавшись в шкафу, дала мне одежду своего сына.
— Замолчите! — взвизгнул Брик, хватаясь за голову. — Я ни в чем не виноват! Мама!
— Я все еще не могу понять, — причитал он, — какой в этом смысл? Сначала ты полностью теряешь познавательные способности, а потом и весь следующий день оказывается безвозвратно потерянным. Голова болит, работоспособности никакой. Зачем люди пьют?