За время своего путанного рассказа я скурил две сигареты и даже еще раз сбегал к ларьку. На этот раз взял немного денег у Эли и купил сразу четыре бутылки. А когда я закончил говорить, бутылок осталось всего две.
Жесткие подошвы моих осенних ботинок отчетливо стучали по растрескавшемуся асфальту. Шаги Разрушителя звучали более увесисто и гулко. Кроме нас двоих на улице никого не было — после заката поселок словно вымирал. Сегодня не слышалось даже молодежных посиделок, которые обычно проходили на пустеющем рынке.
— Мне нужно было уладить кое-какие дела, — сказал я. — Это очень важно. Обещаю, больше такого не повторится.
Это был Антон Дрокин, тот самый пухленький ботаник, которого почти никто никогда не замечал. Мы разговорились, вышли на улицу, пока ребята осматривали его «Тойоту».
— Я успел изучить только эти бутерброды. А в книгах пишут, что питаться ими всегда — вредно для организма. Мое тело и так норовит умереть при каждом удобном случае! Дома есть какие-то продукты, но с ними нужно что-то сделать.
Я выскочил из дома, несмотря на протестующие крики родителей, и побежал к школе.