Наконец мы посмотрели в глаза друг другу. Как раньше, будто и не было всех этих недоразумений. Между нами не было лжи.
— Ну, забухаем. Вмажем. Выпьем. Раздавим по пузырю. Накиряемся. Наклюкаемся.
— Я понял твои чувства, Дима. Обещаю, что впредь постараюсь не читать твои мысли. Постараюсь перестать шутить. И я снова прошу тебя о помощи. Научи меня быть таким же, как все. Я прекращаю свою познавательную деятельность и собираюсь заняться мимикрией.
— Шурик, ложись спать! Тебе ж в школу завтра?
— Ты бы не зарекался, — Маша вернулась к своим невидимым узорам на стекле. — Заметь, Рыбин к нему теперь на пушечный выстрел не подходит, хотя он и тупой, как бревно. Просто, как зверь, чует, что не на того прыгнул. И хвост поджал.
Набравшись смелости, я взял ее за руку. Ощутил тепло и прохладу ее тонких пальцев, которые слегка дрогнули, а потом осторожно сжались. Жанна искоса посмотрела на меня и вроде бы слегка улыбнулась. Так мы и шли, молча пиная желтые листья, которых все больше становилось на тротуарах.