Он ощупал голову и посмотрел на меня полными паники глазами.
Тогда я принял твердое решение молчать. Возможно, это был некий подсознательный протест против взрослого общества. Ведь сдай я Бориса, я сыграл бы им на руку. Позволил бы бесчувственной машине правосудия разжевать и проглотить этого необычного человека. Возможно, его преступление было для меня символом освобождения. А может, я просто успел привязаться к нему сильнее, чем можно было ожидать.
— Хорошо. — Я пожал плечами, наслаждаясь сознанием того, что не совершил ничего противозаконного и скрывать мне совершенно нечего.
Жанна на мгновение задумалась, а потом на ее лице появилось мечтательное выражение.
— Ты чего, крысеныш, опять наполучать захотел, а? — прошипел он.
Я только развел руками. Мне было немного грустно смотреть на своих родителей, так постаревших за эти годы.