Леонид зевал, глядя в окно. Он совершенно утратил нить и, судя по всему, мечтал о том, чтобы все это поскорее закончилось.
— Если я «вылечу», — чуть слышно сказал он, — мир уничтожит себя…
— А ты какой-то злобненький стал, Димочка, — констатировала она. — Подрос, что ли? Не вздумай никого убивать! Если тебя еще и посадят, кто будет нашей принцессе десять лет сопли подтирать? Опять все на меня, на мои хрупкие плечики! Ее не жалко — так меня хоть пожалей!
Утром я простоял возле школы больше часа, прежде чем понял, что Маша не придет. Осознание пришло одновременно с писком телефона. Это было сообщение от брата: «Еду!» Мой палец завис над клавиатурой. Что написать? Дать отбой, или продолжать надеяться? Десятый час…
— Ну, давай, рассказывай! — потребовала Эля.
Маша все поняла, я видел это по ее лицу. И сразу, как только я это заметил, она сделала шаг вперед.