Наверное, я уже не мог испытать больше отчаяния, и поэтому забота о друге вышла для меня на передний план.
Я молча смотрел на ее дрожащие от рыданий плечи и не знал, как поступить. Что я мог ей сказать? Снова и снова повторять, что нужно потерпеть, что это для ее же блага? Она и так это понимала.
Мы лежали рядом на диване. Гладили друг друга по лицу, смотрели и смотрели, словно удивляясь друг другу. Время от времени кто-то из нас делал движение вперед, и второй отвечал на него. Снова и снова губы сливались в поцелуе, а в голове шумел ветер, выдувая все посторонние мысли.
— Ну, поблевать. Порыгать. Вызвать рвоту. Тогда сильно не накроет.
Платы и катушки с грохотом летели в жестяное ведро. Мне было не по себе от этого зрелища: гений, уничтожающий свое изобретение.
— Это когда люди поют под музыку. Ну, просто поют. Короче, скучно и противно.