В этот момент я даже не чувствовал боли — все пожрал липкий, противный, бесконечно расползающийся страх. Я не воспринимал их вопли, страшные ругательства. В голове колотилась лишь одна мысль: «Этого не может быть!» Да, я до последнего не верил, что происходящее реально.
Маша рассказала мне о том, что случилось в понедельник. Рассказ был недолгим.
— Знаешь, что в панках зашибись? Им можно всю правду говорить. Так что давай, смелее!
В сервисе меня встретили с распростертыми объятиями. За два года многое изменилось, часть людей ушла, а работы меньше не стало. Я успел только скинуть вещмешок, а в следующую секунду меня уже тащили к полуразобранному «Ниссану».
— Это и есть самая настоящая дружба, Дима. Просто я называю все своими именами, и от этого все выглядит не так, как ты привык. Дружба — это не только взаимная симпатия, но еще и готовность идти на жертву.
— А по какой теме нужно заниматься? — выдавил я, когда мы прошли уже половину дороги.