Выйдя на улицу, я все еще ощущал себя подлецом. Причем, подлецом в квадрате. Потому что к чувству вины перед Машей прибавилось чувство вины перед мамой. Ведь направлялся я не домой, а к Боре Брику. И цель этого визита возводила мою подлость в куб.
— Чувствуется, — проговорила она. — Что впервые. Но быстро учишься. Молодец.
Все ученики, и я в том числе, уставились на Екатерину Михайловну. Чего ждать от этого посрамленного божества? Грома? Молний? Всемирного потопа? Огня и серы?
— Папа пришел! — Маша подскочила и принялась разворачивать ковер. Я ей помог, но Маша, кажется, уже не обращала на меня внимания.
Я не задумывался. Просто размахнулся и ударил ее по щеке. Маша упала на колени, зажав ладонью место удара, и тихонько заскулила.
— Да я вообще без понятия! Вон, у Димыча спрашивай, — посоветовал Рыба.