— Вас доставят в госпиталь. Если успеют довезти. Стабилизируют. А дальше — либо ожидание, либо хирургическое вмешательство. Кто ваш поверенный?
Издевательский тон. И Зверь урчит. А Мэйнфорд ловит пальцы Тельмы, сжимает бережно, и это тоже не остается незамеченным. Женщина не позволяет эмоциям отразиться на лице, но сдержать их не способна. Ее злость — фисташковое мороженое. А презрение — сироп.
Все они по-своему чудовищны. И, наверное, Тельма тоже, если в ней есть их кровь.
Конечно, переломы пальцев весьма болезненны. И менее опасны для жизни.
— Ты… — Мэйнфорду нужны были ответы. — Почему ты… ты убила своего мужа… он завел любовницу… и та забеременела… а ты…
Желтая колба на проводе. Она висела так низко, что Тельма смогла бы прикоснуться к пыльной ее оболочке, просто подняв руку. Спустя секунду комнатушка наполнилась вонью, и Тео поморщился.