А Вельма устроила голову на его плече, которое еще было теплым, и этого тепла хватит, чтобы согреться в последние мгновенья их общей жизни.
Судорожное движение Зверя раздирает пуповину, и кровь смешивается, а смешавшись, разбивает шестигранный зал морскою волной. Последнее, что Тельма помнит, — кисло-сладкий терпкий вкус гранатового сока…
Она коснулась крыльев, чьи грани были остры, словно ножи.
— Поэтому, Гаррет, будь добр, прекрати. На меня твое очарование больше не действует.
А от тьмы и вовсе стоит ждать лишь кошмаров. Забвение же — дар сомнительный, но сейчас, пожалуй, она приняла бы его с благодарностью.
— Здесь убирают реже, чем того хотелось бы. Наши не любят сюда спускаться. Садись.